Фото АР

В календаре российских праздничных дат трудно найти более странный праздник, чем День России. Многочисленные социологические исследования фиксируют, что общественным мнением он рассматривается не более чем лишний выходной (а если повезет, то и целых два). При этом определенная часть общества и вовсе выступает за его отмену, ассоциируя этот день со всеми тяготами, которые выпали на долю россиян в «переходный период».

Между тем, значение такого события, как провозглашение государственного суверенитета для страны с любым политическим строем, трудно переоценить. Это знаковый момент, символизирующий некий поворотный пункт в ее истории. А потому, по логике вещей, этот день должен праздноваться как главный государственный праздник. Не зря же в советское время главным в неофициальной иерархии «красных дат» считался День Октябрьской революции – этот большевистский «день независимости» от «старого мира». Именно в день 7 ноября, а не 9 мая каждый год проводились военные парады, символизирующие точку отсчета истории первого в мире социалистического государства.

Противники Дня России обыкновенно вспоминают о том, что провозглашение Верховным Советом РСФСР Декларации о государственном суверенитете стало катализатором распада Советского Союза. Да, стало. Но нельзя забывать, что Советский Союз и Россия никогда не были тождественны друг другу. И уж тем более они не являются таковыми сейчас. Более того, Россия в этом образовании была отнюдь не любимой дочкой, а, скорее, падчерицей. В какой из 15 союзных республик не было даже своей компартии и национальной академии наук? В Российской Федерации.

Благодаря каким людским ресурсам, в первую очередь, осваивались целинные земли, строился Байконур в Казахстане, создавалась промышленная инфраструктура (заводы, фабрики, порты) в аграрной Прибалтике, Ингури-ГЭС в Грузии, сеть высокогорных дорог в Кыргызстане и Узбекистане? Риторический вопрос. Не будем забывать, что миллионные кредиты на поддержку братских союзных республик, равно как и создание преференций для «национальных кадров» в виде особых квот не избавило их от такой болезни, как этнократия. Добавим сюда и тот факт, что русский народ, прочно ассоциирующийся в новых независимых государствах с советской властью, понес от этой власти самые существенные потери – миллионы человеческих жизней. Чего стоит одна коллективизация.

Стоит ли после всего этого удивляться, что 12 июня 1990 года депутаты Верховного Совета РСФСР практически в едином порыве высказались за государственный суверенитет. Нравится это кому-то или нет, но о событии того времени надо судить не с позиций сегодняшнего дня, а в контексте распада единого Союза. В 1990 году тогдашние депутаты и российская исполнительная власть просто выразили доминирующее на тот момент настроение: Россия не хочет (или не может, что в принципе одно и то же) нести советское бремя, она выбирает свой путь.

Последующие события показали, что между провозглашением некой реальности и самой реальностью – дистанция огромного размера. И процесс распада единого государства, а также его последствия оказались далеко не бесконфликтным и безболезненным «концом истории». Однако сегодня, спустя два с лишним десятилетия, уже давно настало время прекратить досужие разговоры в стиле пикейных жилетов об «СССР, который мы потеряли». На сегодняшний момент в Евразии сложилась иная политическая и социально-экономическая реальность, и никаких ресурсов и сил для ее изменения не существует. Россия – не усеченный Советский Союз, и ее патриотам пора стать патриотами не исчезнувшей страны, а реально существующей. В последние годы лидеры страны все время проявляют публичную заботу о «связи времен» и «памяти столетий». И это, наверное, неплохо, вопрос лишь в качестве заботы. Но в погоне за образами прошлого, перечеркивается опыт 1990-х годов, далеко не всегда исключительно провальный и отрицательный. И заметим, именно в этот период была воспитана и взращена нынешняя российская элита.

У сегодняшней России есть праздники, доставшиеся ей в наследство от Руси православной – Рождество, Светлое Христово Воскресенье, и от Руси Советской – Первомай, День 23 февраля, но пока так и сложилась своя собственная праздничная традиция. День России воспринимается не более, чем выходной. День Конституции волею самих властей исключен из числа «красных дней», и отмечается наряду с днями представителей разных профессий. Третий постсоветский государственный праздник – День 4 ноября, по сути своей, является ретроградным, так как обращен даже не в имперское прошлое, а в историю Московской Руси. Выглядит это, как будто мечта братьев Аксаковых и Киреевских сбылась, и государство в качестве исторического паттерна обратилась к допетровской, «органической» России. Однако день «избавления от Смуты» никоим образом не конституирует Российскую Федерацию, не обозначает ее в качестве нового государственного образования. Фактически этот праздник стал неким симулякром политической ностальгии вместо праздника «Великого Октября».

Да, 12 июня 1990 года не принес всем процветания вкупе с молочными реками и кисельными берегами. Так ведь и после 4 июля 1776 года (День независимости США) в заокеанской стране почти век продолжало сохраняться плантационное рабство, а после 14 июля 1789 года (День взятия Бастилии) было много неприятностей, от гильотины до войн по периметру всей Европы. Да и современная история, будь то страны Ближнего Востока и Африки или Евразии, не менее наглядно демонстрирует, что процесс строительства нации – это отнюдь не легкая и увеселительная прогулка.

Автор – Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон