11 января в Израиле скончался Ариэль Шарон. Об этом политике и военном деятеле еще при жизни были написаны тома литературы. И много новых томов еще будет написано. При этом спектр оценок его деятельности был и будет шире самого широкого. Хотя бы потому, что биография Шарона повторяет основные вехи пути Еврейского государства с момента его создания до наших дней. И в большинстве этих событий покойный генерал и политик был едва ли не центральной фигурой. Чего стоит только одна его операция по окружению третьей египетской армии во время войны Судного дня в 1973 году, фактически спасшая Израиль!
Однако в ряду оценок и реакций на смерть Шарона позиция российской официальной власти выделялась особо. Владимир Путин стал одним из первых лидеров зарубежных государств, которые направили телеграмму соболезнования по этому поводу. Но президент РФ не ограничился и этим форматом. Через два дня после этого он лично позвонил действующему главе израильского правительства Биньямину Нетаньяху, чтобы выразить свое отношение к личности ушедшего политического и военного деятеля. Стоит заметить при этом, что, во-первых, к моменту своей смерти этот человек не занимал никаких государственных постов в Израиле, с января 2006 года он пребывал в вегетативном состоянии. На похоронах Шарона уровень российского представительства был также достаточно высок. РФ представлял спикер Государственной думы Сергей Нарышкин, формально являющимся человеком номер 4 во властной иерархии России.
Известный российский политолог Дмитрий Тренин в своем комментарии по данному поводу справедливо обратил внимание на стиль путинского соболезнования, которое изобиловало превосходными оценками Шарона, как государственного деятеля и патриота Израиля. Такой стилистике не было даже в американских выступлениях, хотя США не первый год являются стратегическим союзником еврейского государства.
Чем можно объяснить такую реакцию Кремля? И может ли она свидетельствовать о каких-то существенных поворотах в ближневосточной политике России? А то, что Москва способна играть в этом турбулентном регионе мира свою собственную игру, имея несопоставимо меньшие возможности по сравнению с Вашингтоном, она продемонстрировала в 2013 году на примере сирийского кризиса и участия в разрешении иранской проблемы.
Для России Израиль является важным партнером. После распада СССР в двусторонних отношениях между двумя странами были и значительные достижения (немыслимые в период «холодной войны»), и серьезные разночтения. Однако сегодня общих точек соприкосновения намного больше.
Израиль, как и Россия, крайне скептически смотрит на последствия «арабской весны», а позиция США и ЕС кажется ему довольно пассивной и не вполне адекватной тем вызовам, которые есть. И Россия, и Израиль практически с самого начала увидели, что за внешне демократической риторикой скрываются серьезные вызовы со стороны радикального исламизма, с которыми обе страны сталкиваются уже не первый год. Хотя формы этого вызова реализуются по-разному и полного «калькирования» израильского опыта на российскую почву нет и быть не может. Однако, стоит отметить, что жесткие на грани (а иногда и за гранью) корректности оценки того же Владимира Путина используются израильскими политиками. Так в ходе парламентской предвыборной кампании в начале 2009 года, обращаясь к своим потенциальным избирателям, недавним репатриантам из республик бывшего СССР, Эхуд Барак заявил о необходимости жесткой борьбы с террористами: «Как говорят у Вас, их надо мочить в сортире».
Имея ограниченные международные ресурсы и проигрывая в «весе» США и их союзникам Москва пытается использовать те элементы советского наследия, которые позволяют ей сохранять влияние на мировую политику. Речь, в первую очередь, об использовании ооновских инструментов и, в особенности, места постоянного члена Совбеза. Отсюда и значительное внимание к сохранению памяти о Великой Отечественной войне, позволившей предшественнику современной РФ СССР обеспечить себе место одного из мировых лидеров.
В нынешнем же контексте это не имеет ничего общего с тоской по КПСС и сталинско-брежневским временам. Данный подход – прагматичный выбор, поскольку возрождение и реабилитация разных форм национализма и фашизма (тренды, сильно укрепившиеся в последние годы в странах Центральной и Восточной Европы) подталкивают к пересмотру не только итогов Второй мировой войны, но и современных международных отношений в целом. И отнюдь не в пользу России.
В этом плане позиция Израиля чрезвычайна важна. Руководство Еврейского государства последовательно поддерживает позицию Москвы о недопустимости пересмотра итогов Второй мировой войны, и признанию решающего вклада СССР в победу над гитлеровской Германией. В июне 2012 года в Израиле был открыт Мемориал Победы Красной Армии над нацистской Германией. Замечу, это был первый памятник такого рода, открытого за границами РФ после 1991 года! При этом к позиции Израиля на Западе прислушиваются, и готовность израильтян не допустить ревизии победы над нацизмом не будет воспринята как попытка «имперской» или «советской» реставрации.
Все это, конечно же, не означает полного тождества интересов России и Израиля. У двух стран по-прежнему различные взгляды на иранскую проблему. Москва имеет свой, отличный от израильского подхода, взгляд на проблемы Палестины. Позиционируя себя, как евразийскую державу, Россия пытается продвигать свои интересы не только на Западе, но и на Востоке. При этом Москва чрезвычайно ценит прагматический курс Тегерана на Южном Кавказе и в Центральной Азии, что особенно проявилось в ходе двух чеченских кампаний и гражданской войны в Таджикистане. Председательствуя в Организации Исламская конференция, Иран приложил определенные усилия к тому, что действия России в Северокавказском регионе не стали восприниматься, как «столкновение цивилизаций» и борьба с исламом, как с религией. На фоне событий в Сирии, Египте и других ближневосточных странах Москва также хотела бы избежать лобовых столкновений с «арабским миром». При этом говоря, о «палестинофильстве» Кремля, стоит заметить, что и западные страны (и США, и ЕС) поддерживают отношения с Палестинской администрацией. И Вашингтон к тому же заинтересован в России (хотя бы до определенной степени), как в коспонсоре ближневосточного урегулирования для сохранения каналов влияния на силы, с которыми ему трудно взаимодействовать напрямую.
Таким образом, говорить о крутых разворотах российской ближневосточной политики на 180 градусов не приходится. Для этого у Москвы нет достаточных ресурсов. Другое дело – прагматическое укрепление своих позиций там и тогда, где для этого есть возможности. Не исключено, что продвижение на пути развязывания «иранских узлов» создаст в будущем принципиально иную повестку дня на Ближнем Востоке, при которой данная проблема уже не будет противопоставлять Израиль и Россию.
Автор – Сергей Маркедонов, политолог, в мае 2010-октябре 2013 – приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон
6 responses to “Смерть Ариэля Шарона: российская реакция в контексте ближневосточных интересов Москвы”
При всех своих недостатках Путин – очень прагматичный человек. И у него нет маниакального стремления занимать мессианскую позицию и нести народам демократию. Хотя бы потому, что у него свой собственный взгляд на то, что такое демократия.
В израильском вопросе Путин, можно сказать, проникся симпатией к этому маленькому государству только потому, что он видит усиливающееся напряжение в его отношениях с Америкой. И он стремится увеличить эту трещину как можно быстрей и основательней.
Получить за здорово живешь режим максимального благоприятствования при обмене научными и технологическими новинками с Израилем – это очень большой соблазн для России, наверное, ненамного меньший, чем перезагружаться с Америкой.
На фоне ословских соглашений и постоянных ужимок СовБеза ООн по поводу израильской оккупации нормальная реакция, даже немного преувеличенная, реакция России на смерть Шарона может сделать Россию ближайшим другом Израиля.
Мне кажется, что Россия от этого точно не проиграет. Вот насчет Израиля я бы не была так категорична.
Россия — друг Израиля, но она дружит также с Сирией и Ираном. Москва хочет играть значительную роль на Ближнем Востоке, участвовать в устройстве региона. Поэтому она нуждается в партнерстве с Израилем. Конечно, это интересная политика, в Москве ее определяют как многовекторную: вести переговоры со всеми, предлагать себя в качестве посредника в конфликтах. Россию не без оснований тревожит распространение и усиление радикального ислама, потому что он представляет угрозу для ее интересов на Кавказе и в Средней Азии.
Это же беспокоит и Израиль, который постоянно подвергается террористическим атакам, граничит с Ливаном и Сирией.
-Остается факт, что отношения между Россией и Израилем никогда не были так хороши. А. Шарон многое сделал для укрепления отношений и связей между Израилем и Россией, несмотря на некоторые противоречия и несогласия сторон
по тем или иным вопросам. Поэтому Путин искренне скорбит о потере друга.
Это правда. Отношения хорошие. Москва знает, что Израиль — очень продвинутая страна в области технологий и к тому же имеет вес на Западе. Но истинная проблема заключается в том, что Соединенные Штаты не хотят присутствия России на Ближнем Востоке. Сегодня Вашингтон видит своего основного геополитического противника не столько в Китае и в исламе, сколько в России. Соединенные Штаты не хотят, чтобы Россия снова стала супердержавой и вмешивалась в мировые проблемы, не хочет дальнейшего развития евразийского проекта Путина и стремится ослабить Россию. Например, Россия хочет «перезагрузки 2.0», то есть глобального соглашения, особенно в области противоракетной обороны в Восточной Европе. А Вашингтон этого не хочет, он желает решать вопросы, не идя на уступки. Израиль является частью западной системы, но сотрудничает с Россией в различных сферах, в том числе в области высоких технологий, туризма и энергетики. Отмена визового режима также пошла
на пользу обоим государствам.
Следовательно, именно прагматические интересы России и Израиля на первом плане о чем пишет автор.
Советские политические оккупанты – это русские социальные фашисты, о прощении которых не может быть и речи. В Евразии нет частных СМИ, поэтому о госп. А.Шароне там вообще ничего не известно. Мемориал в Нетании понравился коммунистическим варварам, но вызвал обиду у культурных людей. Госп. В.В.Путин на международной арене представляет только самого себя, а не своих запуганных подданных. Уважаемые дамы и господа, пожалуйста, помните, что итоги WW2 все равно придется пересматривать рано или поздно.
Израиль по своему менталитету есть продолжение России .
Он был создан с подачи Сталина и скелет его населения это люди которые либо сами либо их предки родились и проживали в Росиии . То что США временно получили влияние в Израиле связано с желанием Америки иметь плацдарм на ближнем востоке .
И понимание этого все сильнее разделяет Америку и Израиль .
ПОЧЕМУ-ТО, когда Россия говорит “правильные слова” – о Шароне ли, о других ли явлениях, всегда подозреваешь её в притворстве.
“Чем можно объяснить такую реакцию Кремля?”
Сергей, может не искать “чёрную кошку”, а просто предположить, что действия Шарона очень нравятся Путину. Патриот своей страны, который мог делать что угодно, обосновывая это “национальными интересами”, и “принуждавший к миру” своих врагов такими методами, о которых Путин и мечтать не может. (Ливан и лагеря палестинских беженцев, как пример)