С понедельника 11 апреля во Франции вступил в законную силу закон, вызвавший много споров в европейском обществе. Французские законодатели запрещают появляться на публике в головных уборах, которые «лишают человека идентичности», скрывая его лицо. Это паранджа, через которую не видно даже глаз, и никаб, оставляющий для глаз узкую щелочку.

Хиджаб – головная накидка, скрывающая лишь волосы и шею и оставляющая лицо совершенно открытым – не подпадает под действие нового закона. Теперь сокрытие лица в общественном месте во Франции будет чревато штрафом в 150 евро и/или принудительным курсом гражданского права. Кстати, это также касается лыжных и карнавальных масок и капюшонов, хотя их никак нельзя трактовать в религиозном контексте. Новый закон затронет самую малую часть французского общества. Во Франции, с ее пятью миллионами мусульман никабы и паранджу носят лишь около двух тысяч женщин – то есть 0,003 процента населения страны.

Правда, многие из них, похоже, пока не собираются открывать свои лица. Некоторые уже выходят на акции протеста, в паранджах и никабах. Малочисленные участники подобных акций выступают против ущемления их гражданских свобод и обвиняют власти в отсутствии толерантности и даже религиозной нетерпимости. К ним присоединяются и защитники прав человека в Европе.

Однако, как настаивают французские власти, на самом деле нынешние меры никак не направлены против исламской религии, а предприняты в защиту принципов французского секуляризма. Борьба с угрозой светскому характеру страны идет во Франции не первый год. Так, несколько лет назад мусульманскую общину Франции возмутил закон, запрещающий носить в государственных школах «символы, демонстрирующие религиозную принадлежность», в том числе и хиджаб. Вместе с хиджабом были также запрещены христианские кресты и еврейские кипы.

Принимая законы такого рода, власти Франции просто защищают концепцию светскости – понятие, без которого невозможно представить страны Старого Света. Франция – светское государство, законы которого требуют полного отделения церкви от государства. А для европейцев, живущих в светском обществе, всё, что слишком явно отражает религиозные убеждения в публичной сфере, может рассматриваться как угроза секуляризму.

Многие наблюдатели считают, что закрытое лицо женщины воспринимается французами как политический сигнал и угроза привычному образу жизни. Мусульманам Франции, считают комментаторы, следует осознать, что в западном обществе открытое лицо человека – это часть социальных отношений. Эксперты также напоминают, что здесь есть еще и угроза общественной безопасности: полиции и спецслужбам необходимо видеть лицо гражданина (или гостя) на предмет установления личности. Иначе, как сообщает местная пресса, отмечаются случаи, когда с одним и тем же видом на жительство, «гости» Франции открывают несколько счетов в службах социального обеспечения страны и получают деньги от государства.

В последнее время в политическом дискурсе Старого Света все чаще стал фигурировать тезис о том, что сформулированная европейцами во второй половине ХХ века идея мультикультурализма, в соответствии с которой иммигранты, живя в Европе, имеют право сохранять свой язык, религию, культуру и самобытность, не сработала.

В последние десятилетия в Европу, в частности во Францию, хлынули миллионы мигрантов, которые, как считают некоторые наблюдатели, не желают жить по законам светского, европейского общества. Они образуют свои общины, где живут по собственным законам, причем основным источником дохода для них является пособие по безработице. Такие мигранты зачастую плохо владеют французским языком, не принимают правила европейской жизни и не желают ассимилироваться в европейском обществе. Зачастую они не просто сохраняют свою религию, но выбирают наиболее экстремальные ее формы, например, салафизм (ваххабизм). Кроме того, не редки случаи, когда мусульмане приносят во французское общество проблемы общества Ближнего Востока, такие как нарушение равноправие полов, насилие против женщин и т.д.

Такая ситуация не может не вызывать негативную реакцию у европейцев. Толерантность и мультикультурность, которыми они так гордятся, и которые являются одними из главных постулатов современного общества, грозят обернуться растущими трудностями для стран с многовековой культурой, в которой ислам не играет заметной роли.

То, что власти стран Старого Света вынуждены принимать ответные меры, чтобы защитить традиционный образ жизни, на мой взгляд, не говорит об их шовинизме или нетерпимости. Правда, такая проблема стоит более остро в странах Европы, тогда как США и Канада на протяжении многих лет несколько более успешно справляются с процессом международной миграции. Странам Нового Света, похоже, удалось создать универсальную «над-этническую» модель, что позволяет достаточно безболезненно интегрировать в общество миллионы эмигрантов. Однако в последнее время и здесь возникают сложности, связанные с растущей радикализацией в некоторых мусульманских общинах.

Максимально толерантное отношение к представителям разных национальностей, вероисповеданий и культур обусловлено тем, что страны Америки традиционно считаются «странами иммигрантов». В Новом Свете мультикультурная модель начала складываться с самого зарождения государств в их нынешнем виде – т.е. уже около полутора веков тому назад.

Однако воплотить в жизнь подобную американской модель в современной Европе, с ее многовековыми традициями и своим неповторимым укладом, будет сложно. Многое зависит от допуска мигрантов к образованию и экономическим возможностям. В любом случае, рост миграции с Ближнего Востока будет продолжаться. При спаде рождаемости коренных европейцев, высоком уровне безработицы и социального иждивенчества, а также относительно высоком уровне жизни, делающим Европу привлекательной для мигрантов, вряд ли стоит ожидать, что страны континента сумеют вернуться к моноэтнической и моноконфессиональной модели.

Ариэль Коэн, ведущий эксперт Фонда «Наследие» по проблемам России, Евразии и международной энергетической политики.