Сегодня не ладят друг с другом не только правительства Турции и Ирака. Все очевиднее серьезные разногласия и на личном уровне между главами двух государств. Премьер-министр Ирака Нури Малики враждует с иракскими и турецкими лидерами, которых он считает своими врагами. Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган и другие турецкие политики, в ответ, сосредоточили свою критику на самом Малики и выступают в защиту прав иракских курдов и суннитов, не противопоставляя им шиитов Ирака. Эти личные трения отражают реальные различия между Анкарой и Багдадом в отношении необходимости либерально-демократических правительств в Ираке, Сирии и других странax Ближнего Востока.
Эти расхождения подкрепляются этнической и религиозной напряженностью, а также конкуренцией между скрытыми нео-османскими тенденциями – с одной стороны, и иранскими амбициями заполнить вакуум на Ближнем Востоке после вывода западных войск – с другой. Затянувшийся внутриполитический кризис в Египте тоже играет свою роль в этом.

Турецкую политику в отношении Ирака определяет комбинация факторов. Во первых, тревогу в Анкаре вызывает сам политика багдадских властей по принципу «разделяй и властвуй», используемая для ослабления соперников Малики и мобилизации его шиитских сторонников, что может вновь ввергнуть Ирак в межобщинную гражданскую войну. Турция опасается, что возобновление противостояния может подорвать ее экономические интересы в Ираке, привести к созданию еще одного (в добавок к сирийскому) гуманитарного кризиса на ее границах. И, главное, нестабильность у соседей может подорвать тщательно спланированную политику Турции в отношении сдерживания курдского национализма в Ираке в жестко ограниченных границах.

Еще одной целью Анкары является стремление ограничить иранское влияние в Ираке. Хотя Турция надеется установить более эффективные связи с шиитским большинством Ирака, не менее важным для нее является поддержание сбалансированных отношений с лидерами суннитской и курдской общин. Анкара не желает соперничать со сторонниками Ирана на иракской земле, но хочет гарантировать правление коалиционного правительства в Багдаде, в котором представлены турецкие интересы. Турецкие власти также хотят убедиться, что в соседнем Курдистане правят лидеры, которые будут принимать во внимание экономические, и, особенно, интересы безопасности Турции. Очевидно, что самого иракского премьера тревожит возрастающая активность Анкары и то, что он считает вмешательством во внутренние иракские дела.

Турецкие амбиции в регионе особенно усилились в прошлом году во время арабской весны, и продолжают расти и сегодня, имея целью превращение Ближнего Востока в зону демократических государств. Хотя политика неоконсерватизма остается вне моды в Вашингтоне, где администрация Обамы в значительной степени отказывается от демократической риторики предыдущей администрации, нынешнее турецкое правительство видит себя как силу, которая может способствовать демократическим преобразованиям в Ливии, Сирии, Ираке и других странах.

Что касается жесткой риторики иракского премьера, то эксперты объясняют это подозрительностью Малики в отношении США и некоторых арабских правительств, которые якобы находятся в сговоре против него, и что Турция является их сообщником. Его резкие выпады против Турции резко обострилась после того, как министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу и госсекретарь США Хиллари Клинтон выразили свое беспокойство по поводу ситуации в Ираке 13 февраля 2012 во время совместной пресс-конференции.

В свою очередь, в Вашингтоне полагают, что Турция располагает хорошими возможностями для противодействия иранскому влиянию и исламскому экстремизму на Ближнем Востоке, и, возможно, в других регионах. Американцы также приветствовали бы появление аутентичных либерально-демократических правительств в регионах, печально известных своим бывшим неприятием такой идеи.

Однако в Анкаре должны помнить об опыте Соединенных Штатов, неоднократно убеждавшихся в том, что хотя установление справедливых и демократических правительств на Ближнем Востоке является благим намерением, это не всегда приходится по душе местным авторитарным лидерам и их союзникам. Так же, как когда-то многие арабы подозревали Вашингтон в стремлении навязать им христианские и светские ценности, сегодня на Ближнем Востоке подозревают Анкару в попытках реализации некоей суннитской и нео-османской повестки дня, а не демократии. Соединенные Штаты были защищены от враждебности стран Ближнего Востока географическим положением и мощным военно-политическим потенциалом. Турция находится в другом положении, поэтому ей необходимо учесть, чем чревато стремление играть роль регионального лидера в продвижении демократии на Ближнем Востоке.