Фото АР

На Московской конференции по ядерному нераспространению 2012 российские представители решительно поддержали всеобщую ратификацию Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), и упрекнули Сенат США в провале попытки сделать то же самое. Но позиция России по ДВЗЯИ представляется более сложной, чем это предполагалось ранее.

Россия подписала ДВЗЯИ 24 сентября 1996 года и ратифицировала договор 30 июня 2000 года.

Российские чиновники одобрили ДВЗЯИ в качестве важного элемента глобальной архитектуры нераспространения ядерного оружия, и призвали США и другие, не участвовавшие страны, ратифицировать договор как можно скорее. В свою очередь, российская дипломатия только выиграла среди неядерных и неприсоединившихся стран от устойчивой позиции Москвы против испытаний ядерного оружия.

Россия и Подготовительная комиссия Организации ДВЗЯИ впоследствии подписала объектное соглашение, которое вступило в силу 27 декабря 2006 года, относительно участия России в Международной системе мониторинга (МСМ) ядерных испытаний на стадии создания. В результате, Россия станет второй страной по количеству располагаемых на ее территории устройств системы мониторинга (а именно 32). Более чем три четверти из них сертифицированы как действующие. Лишь США располагает большим количеством таких обнаруживающих объектов (39).

В последние годы, российские дипломаты и политики упрекали США и, хотя и косвенно, Китай, в неудавшихся попытках ратифицировать ДВЗЯИ. Министр иностранных дел Сергей Лавров отметил, что широкий международный консенсус по договору уже достигнут, и что страны, не подписавшие его, не должны игнорировать этот факт.

На конференции против тестирования ядерного оружия, прошедшей в начале этого месяца в Астане, российский спикер от Совета Федерации Валентина Матвиенко отметила, что Россия обеспокоена отсутствием прогресса в ратификации ДВЗЯИ. Она также отметила, что ратификация договора Соединенными Штатами значительно ускорит процесс вступления документа в силу.

Российское правительство присоединилось к всеобщему мораторию на испытания ядерного оружия в октябре 1992 года. С тех пор российские чиновники неоднократно подтверждали свое намерение продолжать односторонний мораторий на дальнейшие ядерные испытания до вступления ДВЗЯИ в силу при условии, что другие ядерные державы также будут воздерживаться от ядерных испытаний.

На сентябрьской конференции 2011 по ДВЗЯО в Нью-Йорке, заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков подчеркнул необходимость для всех стран придерживаться духа и буквы договора до его вступления в силу, и напомнил о важности соблюдения моратория на ядерные испытания в течение этого периода. Россия намерена и в дальнейшем выполнять это обязательство, если и другие ядерные государства будут делать то же самое.

Российские чиновники также заявили о своей приверженности добиваться дополнительных мер по укреплению доверия, чтобы убедить страны соблюдать основные положения ДВЗЯИ о запрете ядерных испытаний. В 2001 году маршал Игорь Сергеев, в последствии – советник президента России по ядерным вопросам, заявил, что Россия может согласиться на «обмен геологическими данными и результатами некоторых экспериментов, установку дополнительных датчиков и на другие меры», которые выходят за рамки договора.

Как и США, Россия продолжает проводить «докритические» взрывы на Центральном военном полигоне в районе большого арктического острова Новая Земля. Эти эксперименты не приводят к устойчивой ядерной цепной реакции и, следовательно, не производят ядерных взрывов. В дополнение к проведению экспериментов на Новой Земле, Министерство обороны использует передовые вычислительные методы для моделирования ядерных взрывов. (Российские военные перестали использовать бывший советский полигон Семипалатинск в Казахстане после распада Советского Союза в 1991 году).

На публике, российские чиновники выражают уверенность в качестве ядерных предприятий страны по производству высококачественных боеголовок. Однако некоторые русские эксперты сомневаются в возможности проверять надежность боеголовок без полномасштабных ядерных взрывов.

В конце марта 2006 года президент России Владимир Путин провел специальное совещание с десятком высших должностных лиц, отвечающих за инфраструктуру ядерного оружия России, чтобы оценить: насколько возможно поддержание авторитета Москвы и ее потенциала ядерного сдерживания, без испытаний ядерного оружия, так как Россия переводит свою ядерную промышленность в мирное русло ядерной энергетики. Впервые в советской и российской истории, Москва начала разделять гражданский и военный компонент своего ядерного комплекса.

Российские проектировщики ядерного оружия также сталкиваются с проблемами своих предшественников, связанные с недостаточным финансированием, более привлекательными возможностями работы в коммерческих отраслях высокотехнологичной промышленности, и другими проблемами. Из-за подобных трудностей лучшие ученые и инженеры России не стремятся к работе в атомной отрасли. По словам одного российского аналитика, после проведения последних ядерных испытаний в октябре 1992 года, Россия потеряла более половины своих проектировщиков ядерного оружия.

Федеральное агентство по атомной энергетике России стремилось компенсировать эти проблемы, продолжая использовать конструкции и материалы для боеголовок, сертифицированные до моратория на испытания. С середины 1980-х годов, Россия сократила свои запасы нетронутых боезарядов примерно c 35000 до порядка 15000 (из которых около 9300 находятся в резерве или в ожидании утилизации).

Тем не менее, короткая жизнь российских боеголовок (по оценкам, 10-20 лет, что значительно меньше, чем в США) означает, что Россия производит сотни боеголовок в год. Списанные боеголовки поставляются под охраной на одно из двух оставшихся больших предприятий по их сбору и демонтажу. Техники разбирают их и производят замену компонентов с ограниченным сроком службы (например, плутониевых сердечников). Отходы расщепляющихся материалов отправляются на переработку или уничтожение.

Российские эксперты указывают, что частая разборка и процесс переработки позволяет обнаруживать проблемы в боеголовках без тестирования их американским методом, который предполагает программа управления ядерным арсеналом США. Такое тестирование им, в любом случае, не по карману, да и доверия к нему у российских экспертов, вероятно, нет.

Однако, как США и другие страны, правительство России подтвердило свою готовность возобновить ядерные испытания, если это будут необходимо для обеспечения российского ядерного сдерживания. Когда тогдашний министр обороны РФ Сергей Иванов посетил предприятие по сбору и демонтажу боеголовок в июле 2006 года, он подчеркнул, что Россия сохранила его в состоянии «постоянной готовности для ядерных испытаний».

Ричард Вайц – старший научный сотрудник и директор Центра военно-политического анализа в Гудзоновском институте (Hudson Institute) в Вашингтоне