Во время визита в Узбекистан в прошлом месяце мне представилась возможность посетить Региональную антитеррористическую структуру (РАТС) Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Ташкенте.

С самого начала своего официального образования в июне 2004-го года этот центр способствовал обмену информацией о возможных террористических угрозах и давал советы, в частности правового характера, по антитеррористической политике. Кроме того, РАТС выступала координатором учений для сил безопасности стран-участниц ШОС, а также прилагала усилия, чтобы воспрепятствовать финансированию террористических организаций и отмыванию денег.

Со мной и несколькими сотрудниками посольства США, которые помогли организовать эту встречу, согласились побеседовать три представителя из исполнительного комитета РАТС: заместитель директора Алексей Крылов, главный эксперт, казах Берик Жузупов, и российский эксперт Павел Остриков.

Наш часовой диалог состоял в основном из моих вопросов, отвечал на которые Алексей Крылов. Он оказался весьма гостеприимным хозяином, познакомил нас с условиями их работы, показав конференц-зал и тд.

Как и посольство США, исполнительный комитет РАТС, насчитывающий пару дюжин сотрудников, имеет в центре Ташкента свой собственный, окруженный стеной жилой корпус со столовыми. Но в отличии от посольства, мы встретили только одного охранника, который открыл ворота для нашей машины. Действующий директор – гражданин Кыргызстана: находился в отъезде, в следующем году структуру возглавит представитель Китая, а в 2014 – россиянин.

Наше посольство было удивленно тем, что РАТС удовлетворила мой запрос, учитывая то, что ранее было отказано в нескольких запросах посольства за последние годы. У меня сложилось впечатление, что руководство РАТС опасается, что их деятельность может быть неправильно воспринята на Западе , и поэтому стремятся снять необоснованные опасения.

Крылов сделал ударение на том, что ШОС не является военным блоком, и напомнил, что РАТС сфокусирован исключительно на терроризме, и борьбе со связанное с этим незаконной международной деятельностью, такой, например, как отмывание денег и финансирование террористических организаций.

Основной целью РАТС является сотрудничество с соответствующими органами государственной безопасности стран-членов ШОС (чаще всего, это министерство внутренних дел или другой правоохранительный орган), с тем, чтобы сделать их сотрудничество с другими странами более эффективным.

Китай, Россия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан – полноправные члены ШОС; Индия, Иран, Пакистан, Монголия и, после саммита глав государств членов ШОС в Пекине – Афганистан, являются наблюдателями ШОС. Беларусь, Шри-Ланка и, с июня 2012-го года, Турция – «диалоговые партнеры» организации.

Больше всего вкладывают в бюджет РАТС Россия, Китай и Казахстан, поэтому они имеют наибольшее количество своих сотрудников. Другие страны помогают, как могут, например – Республика Кыргызстан, которая не в состоянии на данный момент из-за сложной экономической ситуации вкладывать много.

Однако Крылов утверждает, что в какой-то степени в работе РАТС участвуют все 13 стран. Он указал на то, что, Шри-Ланка, например, делится ценной информацией о террористах-смертниках.

Исполнительный комитет подготавливает документы на рассмотрение для государственных правительств и для органов РАТС, которые непосредственно принимают решения, так как эта структура лишена полномочий принимать решения самостоятельно.

РАТС не пытается непосредственно стимулировать операционные возможности стран-членов, вместо этого, там ищут способы ликвидации преград для партнерства внутри ШОС, например, путем приведения в соответствие национального законодательства и процедур.

РАТС помогла организовать множество различных семинаров, конференций и других мероприятий, которые содействовали обмену взглядами и опытом стран-участников. Например, на одной из последних встреч участники дискутировали о том, как лучше всего обеспечить безопасность на массовых публичных мероприятиях, таких, например, как Олимпийские игры или международные конференции.

На вопрос о том, какие меры и усилия предпринимаются РАТС для составления интегрированного списка террористов, российский эксперт Павел Остриков ответил, что для этого прилагаются все усилия, сфокусированные на составлении списка организаций, а не индивидуальных террористов. РАТС не пытается идентифицировать или ликвидировать террористов – это задача стран-участников.

Заместитель директора РАТС Крылов подтвердил, что им приходится сталкиваться с теми же проблемами при составлении сводного списка, как и ООН и другие члены международных организаций.
Дело в том, что каждое правительство имеет собственное определение терроризма. Так, например, правительство Китая официально не считает Аль-Каиду террористической организацией, а Индия – не считает таковой «Хизб ут-Тахрир». Эта проблема носит прежде всего политический характер, а результатом этого является то, что страны-участники ШОС пока не могут договориться о понимании причин терроризма и средствах борьбы с ним.

Эти расхождения послужили причиной тому, что странам ШОС потребовалось столько лет для составления «Антитеррористической конвенции», которая создала более прочную правовую основу для углубления сотрудничества среди стран ШОС в этой области. Конвенция, которая была подписана в июне 2009-го, ожидает своей ратификации правительствами стран-участниц.

Остриков сказал, что преимуществом такого долгого срока, который потребовался, чтобы договориться о содержании текста конвенции, состоит в том, что закрепленные в документы положения поддерживаются всеми странами-участниками, и теперь можно ожидать, что они будут исполнятся. Он также сказал, что правовые эксперты и юристы из стран ШОС присоединились к РАТС во время написания текста.

Крылов сказал, что формальные отношения с антитеррористическими отделами ЦРУ и Организации Договора коллективной безопасности остаются на минимальном уровне, например, это обмен наблюдателями за учениями друг друга. Когда я задал вопрос об интересе ШОС к сотрудничеству с Соединёнными Штатами, Остриков сказал, что одним из препятствий формального сотрудничества является отсутствие правовой базы для сотрудничества со странами, не входящими в ШОС.

Тем не менее, опосредованное сотрудничество может иметь место – через связи ШОС с ООН, ОДКБ и Интерполом, так как США являются членом во всех этих организациях. Кроме того, правительство США посылало официальных наблюдателей на некоторые конференции ШОС, как на пример на конференцию в 2009-м году в Афганистане.

Крылов упомянул, что Конференция по национальной безопасности в Санкт-Петербурге, которая пройдет в 2013 году, и в которой примут участие 87 стран, представляет собой еще одну возможность, где сотрудники РАСТ могли бы встретиться с представителями ФБР и ЦРУ.

Эксперты рассказали также, что проблема кибер-безопасности поднимался на каждой встрече ШОС за последние несколько лет, и что недавние события в Северной Африке и на Среднем Востоке повысили интерес к кибер-угрозам.
Но Крылов подчеркнул, что в этой области и в некоторых других каждая страна-участница действует в соответствии со своим законодательством и своими возможностями в борьбе с такими угрозами.

Новые сложности состоят в том, что ШОС согласилась с тем, что РАТС должна получить более широкие полномочия в борьбе с наркотрафиком. Крылов рассказал, что РАТС учредила группу экспертов, которые работают над поиском решения, как расширить полномочия на этом направлении. Он указал на то, что многие террористы зарабатывают на наркотрафике, хотя есть и другие незаконные способы, с помощью которых террористы могут добыть финансирование.

Еще одну сложность РАТС видит в том, что в одних странах борьбой с наркотиками и терроризмом занимается один и тот же орган, в других, в частности, в России, имеются отдельные органы для этих задач. Это – еще одна сфера, в которой ШОС предстоит приложить немало усилий для разработки правовой базы сотрудничества.

Ричард Вайц – старший научный сотрудник и директор Центра военно-политического анализа в Гудзоновском институте (Hudson Institute) в Вашингтоне