Страны без национальных границ подобны амебам. На протяжении веков они то расширяются, то сжимаются.
Пока западный мир пребывает в догадках, почему политика России в отношении ядерной программы Ирана изобилует нюансами, перенесемся на четыре века назад. При Иване Грозном Россия разгромила татар, и начала экспансию на восток, в Сибирь, и на юг – к Каспийскому море. Там Россия впервые столкнулась с Персией, предшественником современного Ирана. Первый посол Персии в России посетил Кремль четыре века назад, в 1592 году. Следующий век был отмечен полным недоверия сосуществованием этих двух империй – христианской и мусульманской. Затем в 1722 году Россия возобновила экспансию на юг и провела первую из четырех успешных войн против Персии. Постепенно Россия поглотила куски персидской Центрально-азиатской империи. По условиям Туркманчайского мирного договора Каспийское море стало по сути российским озером. Одним из авторов этого договора был новый посол России в Персии, Александр Грибоедов, остроумный и обаятельный поэт и драматург, прибывший недавно из Санкт-Петербурга.
Однако недовольство Персии этим мирным договором вышло из-под контроля, когда из шахского гарема сбежал армянский евнух, а из гарема шахского зятя сбежали две армянские девушки. По условиям нового договора, армянам предоставлялся безопасный переход из Персии в находящуюся под российским контролем Армению. Посол Грибоедов проявил принципиальность и встал на защиту своих подопечных армян.
По сравнению с тем, что последовало за этим, захват американского посольства в Тегеране в 1979 году или произошедший два месяца назад разгром британского посольства больше походили на мирные чаепития. Толпа из нескольких тысяч взбунтовавшихся персов наводнила российское посольство, перебила охрану из казаков и растерзала всех находившихся на территории посольства людей. Несколькими днями спустя останки посла были столь обезображены, что его удалось опознать только по шраму на руке. Когда 16-летняя жена Грибоедова узнала о судьбе своего мужа, она обезумела от горя и у нее случился выкидыш. Ребенок погиб, а Нино Чавчавадзе остаток жизни провела в трауре, оплакивая его смерть, и отказываясь принимать посетителей. Сегодня статуя Грибоедова в Москве является популярным местом встречи молодых людей, а исторический центр Санкт-Петербурга украшает живописный канал Грибоедова.
И пусть резня в посольстве с тех пор неразрывно связана с образом Ирана в умах россиян, это не остановило Кремль, который сохранял контроль над Северным Ираном вплоть до 1946 года.
С ростом военной мощи Германии, Россия и Великобритания решили прекратить тратить свои силы в «Большой игре» за территории, входившие в бывшую Персидскую империю. В 1907 году в Санкт-Петербурге было подписано Англо-российское соглашение. В соответствии с этим договором, Персия была разделена на три сферы влияния: русскую на севере, нейтральную – в центре под управлением шаха, и британскую – на юге страны. Это позволило Великобритании вести разработку нефтяных месторождений на юге Ирана и построить нефтеперерабатывающий завод в Абадане. Основанная в 1909 году, Англо-Персидская нефтяная компания развилась в корпорацию, ныне известную под названием British Petroleum (BP).
Это разделение сохранялось до августа 1941 года, когда Великобритания и Советский Союз провели совместную трехнедельную военную кампанию, в ходе которой свергли прогерманского шаха и возвели на престол его сына, Мохаммеда Резу Пехлеви. На протяжении следующих пяти лет Москва и Лондон продолжали опеку над страной, которая впоследствии получила название Иран.
В начале 1946 года Великобритания ушла из Ирана, однако советские войска оставались в Северном Иране гораздо дольше, чем это было предусмотрено договоренностями, достигнутыми на Тегеранской конференции 1943 года.
В 1946 году уже начиналась Холодная война, и Сталин решил укрепить контроль над Северным Ираном, создав две марионеточные советские республики и подписав договор с Тегераном, который предоставлял Советскому Союзу право собственности на 51 процент нефтяных месторождений Ирана. Однако вскоре после вывода советских войск из региона, марионеточные республики распались, а в конце 1947 года иранский парламент отказался ратифицировать нефтяное соглашение.
Помня об этой истории, в среду я с трудом сдержал улыбку во время пресс-конференции российского МИДа, проходившей в новой комфортабельной аудитории. Министр иностранных дел Сергей Лавров решительно осудил политику Запада, заявив, что вмешательство во внутренние дела Ирана «недопустимо». Вот так моральные императивы дипломатии гибко меняются в соответствии с изменением политических реалий.
Шесть десятилетий торговли нефтью и бурный прирост населения позволили Ирану создать мощную военную машину. Теперь Тегеран, возможно, занимается созданием ядерной бомбы.
А российская амеба, напротив, похоже, отступает. По мере сокращения численности населения России и его старения, способность Кремля проецировать влияние резко сократилась по сравнению с высшей точкой, достигнутой в годы советской эпохи.
В Каспийском регионе, контроль Москвы в постсоветскую эпоху сократился до приблизительно 20 процентов береговой линии протяженностью около 7 тысяч километров. При этом половина российской территории здесь приходится на Дагестан, где наиболее активны исламистские повстанцы российского юга. Москве сегодня не по силам не только попытки оказать влияние на северный Ирана по другую сторону Каспия, наоборот, Кремль больше опасается дестабилизации юга России Тегераном.
Прошлогодняя «Арабская весна» положила конец ряду связей, доставшихся Москве в наследие от Советского Союза. Российское влияние в Средиземноморье сводится к сирийскому «пятачку» – морской базе в Тартусе. Сегодня Россия стремится поддержать сирийское правительство – своего последнего арабского союзника в этом регионе. В этом месяце Россия направила в Сирию свой единственный авианосец и транспортный корабль с грузом боеприпасов для сирийской армии. Однако будущее режима Асада с каждым днем оказывается под все большим сомнением. Тем временем, очевидно, что российская общественность мало заинтересована в вовлечении страны в военный конфликт за рубежом, будь то Сирия или Иран.
В Центральной Азии Россия говорит громко, однако действует осторожно. В июне 2010 года Роза Отунбаева, бывшая тогда президентом Кыргызстана, публично четыре раза обратилась к Москве с просьбой ввести войска, чтобы положить конец этническим беспорядкам в Оше. Президент Медведев ответил, что изучит этот вопрос.
Пусть политическая система России авторитарна, но Кремль внимательно прислушивается к голосу народа посредством широкой системы мониторинга народного мнения. Ослабленная армия, стареющее население и слабая поддержка народом военных операций – этих проблем не было ни у Ивана Грозного, ни у его современного аналога, Иосифа Сталина.
Сегодня, в период сокращения «российской амебы», нет никаких свидетельств того, что в Кремле намерены всерьез ввязываться в иранские дела.